«Неудобный»
ребенок. Когда я вспоминаю о первом годе жизни нашего первенца, мне
кажется, что весь он был одно сплошное «не»: он не спал, когда надо было
спать, не ел, когда уже пора было начинать что-то есть, не играл с
игрушками, которые ему покупали (любимыми игрушками были бытовые
предметы, магнитофоны и пылесосы, которые ко второму году жизни были все
поломаны) и много-много других «не». Конечно, беспокойство малыша было
нам заметно, но невропатолог не находил никаких отклонений.
«Потерпите,
– утешали опытные родители, – к шести месяцам станет полегче». Ждали
шести месяцев, года, полутора лет. Но становилось только тяжелее, ведь
малыш начал ходить (и даже не ходить, а бегать), характер проявлялся всё
острее, и нам казалось, что характер прескверный – требовательный,
раздражительный. С другими детьми он не играл, как будто и не замечал их
даже, только отнимал игрушки. Долго мы списывали всё на «сложный»
характер, поддаваясь мнению большинства родственников и тех врачей, что
смотрели нашего сына и считали его «развитым и умненьким мальчиком, ну,
пожалуй, только немного активным». Но порой его совершенно ненормальная
энергия доводила меня до отчаяния, казалось, что в доме поселилась
разбушевавшаяся стихия (хорошо запомнился случай, когда меня не было
дома и две бабушки в течение сорока минут безуспешно пытались изловить
сорванца, чтобы одеть и вывести его гулять). Поэтому мы снова и снова
пытались найти хорошего врача, который мог бы сказать, что происходит с
нашим ребенком.
Спасение пришло в виде психолога,
который приехал по нашей просьбе проконсультировать малыша на дому.
Внимательно посмотрев, как он играет и рисует, определив с помощью
специальных упражнений, насколько у него развита мелкая моторика и
координация движений, психолог произнесла короткое и звучное слово
«СДВГ», объяснила, что это значит, и дала очень много полезных
рекомендаций.
«Доктор, это смертельно?»
Синдром дефицита внимания и
гиперактивности (именно так расшифровывается звучная аббревиатура) с
одной стороны становится сейчас «модным» диагнозом, с другой же – на его
счет приходится множество предрассудков, вплоть до того, что кто-то
вообще отказывает ему в праве на существование. Что же это: тяжелое
заболевание или просто определенные особенности развития и поведения
ребенка?
Вот что говорят специалисты:
Профессор Н. Н. Заваденко, доктор
медицинских наук: «В недавнем прошлом по отношению к таким детям
применяли формулировку «минимальная мозговая дисфункция». То есть речь
не идет о тяжелой патологии. Но и по сравнению с нормальными
показателями возрастного развития у таких детей имеются отличия,
связанные с отставанием в формировании некоторых высших психических
функций, внимания и самоконтроля.
Международное обозначение для СДВГ
звучит как ADHD (Attention Deficit Hyperactivity Disorder), что дословно
переводится как «гиперактивное расстройство с дефицитом внимания».
Термин «расстройство», на мой взгляд, является наиболее подходящим».
Бывают разные степени проявления
синдрома, у кого-то преобладает гиперактивность, у кого-то дефицит
внимания (чаще у девочек). В большинстве случаев это состояние поддается
коррекции и лечению.
Ребенок-катастрофа
Какие же основные симптомы СДВГ?
Непоседливость, импульсивность, невнимательность. «Вечный двигатель»,
«ребенок с моторчиком», «конь-огонь», «ребенок-катастрофа» – всё это
названия статей и книг, посвященных гиперактивным детям. Врачи-неврологи
представляют целый из список из восемнадцати признаков, которые
проявляются в возрасте до 7 лет.
Профессор Н. Н. Заваденко: «Если у
ребенка имеются не 2-3, а многие из этих проявлений, причем они
отмечаются постоянно, в разных ситуациях и выражены значительно, то это
должно стать поводом для обращения к специалисту».
Хорошо, когда родители вовремя поймут,
что ребенку необходима помощь. Но часто бывает иначе. Списывают на
разболтанность, невоспитанность, а иногда у замотанных родителей и
времени нет, чтобы толком подумать. «Бестолочь, тупица, разгильдяй»,
стонут родители. А потом наступает и переходный возраст…
Психолог Е. В. Мурашова, приводит в
своей книге «Дети-тюфяки и дети-катастрофы» отрывок из письма,
пришедшего ей после передачи на радио (передача была посвящена СДВГ).
Женщина из Нижнего Новгорода пишет: «…Слушала передачу и чуть не
плакала. Если бы я знала, что мой Сережа болен, знала бы, в чем причина
его состояния, сколько всего можно было бы изменить. Если не вылечить (я
его показывала всем врачам, но никто ничего не нашел), то хотя бы
отношения с сыном я могла сохранить. Потому что всегда думала, что он
нарочно над нами издевается. А когда он плакал и говорил, что старается
быть хорошим, я отвечала: «Молчи, врун!» Вот, теперь за все за это
расплачиваюсь…»
На родительском форуме, посвященном
проблемам детей с СДВГ, одна мама замечательно наглядно изобразила
поведение маленького сдвг-шки: «Пройдя многое со своим малышом, теперь
стала замечать и за чужими. Были летом на даче, с соседнего участка
ежедневно доносились частые окрики на разные лады: «Вова! Вова!
Вова!!!…» Через несколько дней поймала себя на мысли, что ребёнок,
наверное, гиперактивный, а когда подрастёт, перестанет реагировать и
отзываться на своё имя, – привычка. Через несколько дней познакомились с
ним. Малыш подбежал к моему ребёнку с криками: «Мальчик, мальчик! Как
тебя звать, это – Вова» (показывая на себя). Бабушка зовёт – не
реагирует. Начинает бегать по участку, догоняя моего восьмилетнего
детину и отбирая игрушки. Общаемся с бабушкой, понимаю, что вся семья
горда появлением ТАКОГО УМНОГО ребёнка. "Ему всего два и четыре, но он
уже знает буквы, все цвета, до всего ему есть дело. Родители уже решили
со следующего года репетитора по английскому ему приглашать на дом, и
школу языковую уже выбрали».
А я смотрю на него и так жалко мне дитя:
и не ходит он, а бегает, говорит с надрывом, как будто запыхался; в
глаза не смотрит, когда с ним разговариваешь, всё норовит убежать. В
игры не играет, "успокаивается” только просмотром мультфильмов. Общаться
не умеет, детей то толкнёт, то обзовёт, то настойчиво кричит: «Дай
Вове!»
Видно их со стороны,- будущих неудобных в
школе детей, а родители умиляются: такой маленький, а СТОЛЬКО знает и
постоянно говорит взахлёб…
Вспомнила невольно и "наше” детство.
Многого я не видела, списывала на маленький возраст, а другие дети порой
выглядели просто безынициативными на фоне моего. И получается, что
вместо лечения на детей возлагаются высокие надежды, мы умиляемся их
детской непосредственности, а потом удивляемся, встречая результат в
виде стойкого девиантного поведения».
Вот и мы, поняв, что наш малыш не
«издевается над нами» и не «вьет веревки», как любят говорить некоторые,
а наоборот, нуждается в нашей помощи, во многом изменили свое
поведение, и жить всей семье стало гораздо легче. Мы перестали ругать и
пилить сына по мелочам, понимая, что часто он не в силах сдержаться от
своей импульсивности, стали пытаться наладить ему режим, по возможности
сводить к минимуму шумные компании, перестали пытаться во чтобы то ни
стало заставить ходить его на «развивающие» занятия. И даже пришлось
реже водить его в храм…
«Давай не пойдем в церковь!»
В одном интервью с многодетной мамой (не
знаю, есть среди ее детей СДВГ) я прочитала очень точное описание
состояния гиперактивного ребенка: «Неподвижность – это пытка». А ведь
именно в храме надо стоять спокойно, не крутится и не махать руками и
ногами (нашему четырехлетнему сыну до сих пор это не удается), и главное
– молчать.
Насмотревшись еще до замужества на то,
как спокойно ведут себя в храме другие дети или стоя рядом с родителя
или, на худой конец, рисуя что-то за столиком для записок, я была
уверена, что все православные дети, крещеные и причащающиеся с рождения,
могут вести себя только так и никак иначе. А если все-таки иначе –
вывод был один: родители за ребенком не следят. Но вот оказалось, что
наш младенец, немного повзрослев, лишь только понимал, что мы собираемся
в храм, начинал вопить и рыдать: «Пожалуйста! Давай не пойдем в
церковь!». Дело вовсе не в том, что такие дети «одержимы» или
неблагочестивы (знаю случаи, когда родители чуть ли не на отчитку их
пытаются отвезти). Вынужденная неподвижность, духота и большое
количество народа очень тяжело переносится детьми, тем более
гиперактивными.
Рассказывает Ирина, мама уже взрослой
девушки, имевшей диагноз СДВГ: «В младенчестве свою дочь я очень долго
просто держала в церкви на руках – она уставала стоять. Потом, в ее
дошкольном детстве мы ходили в очень славную церковь, где детей всегда,
на любой службе, пропускали вперед – они стояли в первом ряду, смотрели
во все глаза, не успевали соскучиться, им все было видно и слышно.
Помогало – приставить к делу: гасить и снимать огарки свечек, например;
дать поручение тихонько пойти купить свечек и поставить, написать и
подать записочку. Не выстаивать всю службу целиком – иногда прийти
позже, иногда уйти раньше. Очень четко надо давать понять, когда
конкретно – в каких местах службы (чтение Евангелия, пение "Отче наш” и
"Верую”) – только стоя! только молча! – ребенок довольно быстро
привыкает.
И
нельзя насиловать религией – скорее, учить любить. Моей девочке трудно
было отстаивать всю службу даже в подростковом возрасте –
вегето-сосудистая дистония, ей плохо делалось чуть не до обморока –
выпускала на улицу. Если говорит "я не могу, можно я выйду” – пусть
лучше выйдет: лучше потерять для церкви один час, чем всю жизнь. Тем
более – у меня перед глазами был пример с музеями – где бабушка из
лучших побуждений так перекормила ребенка Эрмитажем, что ее до
подросткового возраста вообще нельзя было отвести ни в один музей –
упиралась руками и ногами. Я очень не хотела ее так перекормить
церковью. Сейчас ей семнадцать и она считает себя православной».
Нам же тогда совет психолога «пореже
водить малыша в церковь» показался «неправославным» и мы по-прежнему
пытались как-то уговорить ребенка. Честно говоря, безуспешно. А когда
смогли поговорить об этой проблеме с духовником, то, к удивлению,
услышали то же самое: «Не надо его заставлять, достаточно ему
причащаться раз в месяц. Ходите в храм по очереди. И старайтесь
постепенно его подвести к такому пониманию церковной жизни, чтобы он
воспринимал поход на службу, как радость, а не как наказание. При ваших
усилиях и правильном поведении это придет, но не в три или четыре года, а
с возрастом».
Пряник и отсутствие пряника
«Какое там СДВГ! Пороть их надо
посильнее!» – восклицает посетитель сайта газеты «Комсомольская правда» в
комментариях к статье о гиперактивности. К сожалению, подобная реакция –
не редкость.
Н. Н. Заваденко: «Конечно же, в таких
ситуациях неправильно говорить о распущенности ребенка и недостатках
воспитания. Проблема заключается в том, что взрослые, находящиеся рядом с
ребенком, не информированы, не знают о существовании СДВГ».
Леонид Семенович Чутко, доктор
медицинских наук, заведующий центром нейротерапии Института мозга
человека РАН (Санкт-Петербург): «Если родители видят у ребенка симптомы
СДВГ, то надо обратиться к детскому неврологу, лучше в
специализированный центр, где можно провести комплексное обследование,
включающее электроэнцефалограмму и специальные психофизиологические
тесты. Это позволит объективнее определить степень нарушения у ребенка и
отделить «настоящие» проявления СДВГ от проблем, вызванных дефектами
воспитания.
Общепринято считается, что лечение СДВГ
должно быть комплексным, то есть включать как медикаментозную терапию,
так и психотерапевтические методы. Безусловный фактор улучшения – это
создание позитивной модели отношения к ребенку. Мы рекомендуем говорить
не столько о наказании, сколько об отсутствии поощрения: то есть не
«кнут и пряник», а «пряник и отсутствие пряника». Родители должны
сформировать систему поощрений. В качестве «пряника» могут выступать
походы в кафе, просмотр фильмов, карманные деньги и т. д. Важно убедить
родителей, что в сложившейся ситуации ребенок не виноват. Кроме этого,
комплекс вины не должен сформироваться и у родителей.
Психологические особенности
гиперактивных детей таковы, что они невосприимчивы к выговорам и
наказанию, но быстро реагируют на малейшую похвалу. Поэтому надо
формулировать инструкции и указания для детей с СДВГ четко, ясно, кратко
и наглядно. Родители не должны давать им одновременно несколько
заданий, лучше дать те же указания, но по отдельности».
Еще много-много раз?..
Разговаривая с родителями гиперактивных
детей, я заметила, что существует больной для многих вопрос: если в
семье первый ребенок с СДВГ, то бывает, что родители просто боятся
рожать еще, не родятся ли и последующие дети такими же «моторчиками»?
Существует ли подобная закономерность? И как вообще лучше расти такому
ребенку – будучи единственным в семье или имея братьев-сестер? Конечно,
нет единых общих установок и каждый конкретный случай имеет свое
решение, и всегда важен совет духовника, врачей-специалистов. Но
хотелось бы привести в заключение ободряющие слова профессора Л.С.Чутко,
может быть, кому-то они покажутся полезными: «Действительно, существует
вероятность появления признаков данного расстройства и у других детей в
семье. Но это ни в коей мере не должно сдерживать родителей от
планирования другого ребенка. Появление младшего братика или сестренки
может благотворно повлиять на ребенка с СДВГ, поможет воспитать чувство
ответственности. Счастье от появления ребенка гораздо больше, чем
трудности от гиперактивности, так как большинству детей с СДВГ чаще
всего можно помочь».
Ника Арбузова
Источник: «Милосердие.Ru»
-----------------------------------
Актуальные комментарии:
А бывают мужья гиперактивные, хорошо их энергию направлять в нужное русло... но, чтобы ему не наскучило.
--------------------------------------------------
По поводу поощрения всё верно.
А вот причина
возникновения СДВГ в родителях: их генетике, образе жизни - генотип и
фенотип, течении беременности,употреблении алкоголя отцом в теч. 4-х
мес. до зачатия, матерью в течение всей жизни ( мужские клетки
развиваются примерно 2 мес, женские закладываются сразу и используются в
течение всего детородного периода).
А рожать надо всех, кого Бог даст, Он же даст и силы-средства.
А лечить надо начинать, как родился. Должны ещё в роддоме быть не
только микропедиатры. но и микроневрологи. А раз этого нет, родители
должны наблюдать и принимать меры сами.
Грубая патология встречается всё чаще, но всё же так наз. функциональные расстройства преобладают.
("Так
наз." потому, что у каждого явления есть причина, в данном случае
гипоксия или интоксикация мозга с разными следами и разного
происхождения).
Когда у новорожденного имеется повышение
тонуса(понижение - более грубая патология) и безпокойство, это повод для
лечения. Причём ничего сложного здесь нет. Несколько десятилетий
ГРАМОТНЫЕ неврологи дают малышам нехитрые препараты, рекомендуют режим
для РОДИТЕЛЕЙ, водные и воздушные процедуры, гимнастику, массаж,
специально подобранную музыку (её надо слушать и до родов) и др.
Детский мозг пластичен, чем раньше приступить к делу, тем заметнее и скорее получается результат.
Результатом же является и уменьшение и отсутствие психопатизированных
взрослых, нормальные отношения в социуме, нормальная учёба и работа,
творческое развитие и вполне счастливая жизнь.
По поводу хождения в храм.
Разумеется, такие дети нуждаются в частом причащении ещё больше, чем все остальные. Тело люди кормят ежедневно, а душу...
Хотя написано: "Хлеб наш насущный даждь нам днесь...", "Ядущий Мою
плоть и пиющий Мою кровь во Мне пребывает и Я в нём". Кто же, как не
Создавший лучше уврачует?
Наблюдаю больную со старческой
деменцией, которую третий год часто причащают, имеется удивительная
положительная динамика, чего без Причастия просто не бывает (что в
голове умерло, то умерло, а старческий мозг компенсировать уже не
может).
Ребёнка можно принести-привести прямо к Причастию.
В
нашем приходском храме на службе детей мало, а причащается очень и очень
много, для них даже выносят отдельную Чашу, хотя и к общей Чаше их
пропускают верёд.
А гиперактивного мужа надо лечить, пока целы
отношения, пока у него не развилась стойкая артериальная гипертония с её
последствиями или другое психосоматическое заболевание.
----------------------------------
