Болезненность часто усугубляла его замкнутость. Однако чудеса творил он великие. Достаточно сказать даже то, что на вопрос: где находится умерший родственник, он сразу же давал ответ - в аду или в Раю. У некоторых складывалось впечатление, что со святыми он разговаривал как мы друг с другом. Однажды молитвою он спас попавшую под торпедную атаку американцев нашу подводную лодку в Баренцевом море, молитвою воскресил умершего в реанимации, остановил смерч, шедший на Тулу, сотням вернул жизнь, заставил поверить, что жизнь - это величайший Божий дар, что верить в Бога - великое счастье на земле.

 Многие туляки с благоговением хранят память о батюшке, ибо для советского атеистического времени он был светильник. Но немногие знают его с другой стороны. Батюшка был не только духовник, старец и чудотворец, но провидец и пророк. Он задолго до развала Союза предупреждал об этом. Соберутся, говорил, то ли в роще, то ли в пуще, и не будет Союза. Старец назвал и дату: декабрь 1991 г. Говорил, что к власти придёт молодой, меченый, который все развалит, что будут править одни жидомасоны.

 О России Христофор переживал и плакал: «Матушка Россия, бедная Россия! Что тебя ожидает, что тебя ожидает!»

 В последние годы батюшка был очень печален, и печаль была свойственна времени. Батюшка говорил, что мир идёт не к спасению, а к скорой своей погибели. Когда ещё у власти был Борис Ельцин, говорил: «Он ничего хорошего не сделал, но и Церковь не трогает, а это главное. А после него будет молодой, тот вообще всё запутает. А потом начнётся такое, что один Бог только разберётся». Автор книги замечает, что Владимир Путин, действительно, напутал немало: «Такого президента, чтобы и с Патриархом молился, и свечки ставил, а на следующий день в ермолке стоял с иудеями, Россия ещё не видала». Старец говорил, что время сейчас не для возрождения, а для спасения душ. Всё, говорил, будет делаться хитро и лукаво. Не благословлял брать электронные номера, пластиковые карты, паспорта, всё это, говорил, антихристово, ничего не благословлял, начиная с ваучеров, даже браки не благословлял. «Колесо Апокалипсиса, - говорил батюшка, - движется с огромной скоростью. Да, Россия будет возрождаться. Москва... часть провалится, и в Туле... провалится. Санкт-Петербурга не будет».

 Говорил о падении Церкви и духовенства (РПЦ, - прим. авт.), что в тульской епархии останутся истинных один-два священника, что Пимен - последний православный Патриарх, предвидя, что последующие иерархи будут всё благословлять: и номерки, и паспорта, и начертания.

 Святейший Пимен понимал, что происходило и в Церкви и в стране. Когда его спросили: «Ваше Святейшество, кто будет после вас?», он ответил: «Вы бы лучше спросили: что будет?» Но Пимен был одинок. В Синоде его никто не понимал, а большинство просто ненавидели. На вопрос: «кто же будет после Пимена?» отец Христофор ответил: «А после него будет тот, на кого пальцем укажут». Выбор пал на митрополита Ленинградского и Ладожского Алексия (Ридигера). Стоит отметить, что ныне покойный Патриарх Алексий II в день памяти Патриарха Пимена никогда не приезжал в Троице-Сергиеву Лавру к нему на могилку.

 Когда отец Христофор заговорил о кончине мира, одна девушка сказала: «Ой, батюшка, а я выйду со светильниками, со свечами и с лампадой встречать Господа». На что батюшка ей ответил: «Милая моя, успеешь ли ты сказать: «Господи, помилуй»?»

 ***

 Отец Христофор был из того поколения русских людей, на плечи которых выпала вся тяжесть революции и последующего зловещего становления и расцвета нового государства и новой большевистской власти. Он, будучи человеком глубоковерующим, понимал, что самой страшной, самой пагубной стороной господствовавшей идеологии является воинствующий атеизм. Своими когтями эта идеология является буквально вырвала христианские души из лона Церкви и делала их не просто рабами дьявола, но и активными богоборцами. Мало того, что создавая здесь, на на зле, новое советское государство, атеисты пятнали руки кровью своих же братьев, своего народа, но и по смерти они обрекали души на погибель. Народ был оторван от веры, стал ей чужд. Эту трагедию многих поколений людей батюшка остро переживал. Он понимал, что революция потому и свершилась, что народ отошел от Бога. Он был пастырем по призванию и как пастырь плакал о каждой словесной овце, отчужденной от Творца. Поэтому веру в Бога батюшка считал величайшим даром. Он говорил: - Великое счастье на земле - верить в Бога.

У тех, кто этого дара не имеет, душа остается чужда вере и не приносит плодов от зерен благовестия, брошенных на землю ее сердца. Мешает грех. Грех затмевает разум - и люди не видят Бога, грех порабощает волю - и люди не могут противостоять злу, грех помрачает сердце - и люди не чувствуют потребности любить ближнего, грех соделал человека плотским, земным - и людям не нужен ни Бог, ни вера в небесное. Жизнь становится скотской и превращается в сделку со своей совестью.

 Что может избавить от этого? Только покаяние и любовь, и батюшка жил этим духом покаяния и любви. В этом для него и заключался весь смысл земной жизни, это было всем его деланием. Поэтому все то, что он сам стяжал, все, что имел от Господа, было для него сокровищем. Покаяние, смирение и любовь в представлении отца Христофора являлись той драгоценнейшей евангельской жемчужиной (Мф. 13, 45), найдя которую, человек обретал все. Найти их - это все равно, что найти Христа.

Но для этого требовался подвиг. Христос и мир несовместимы, как несовместимы Бог и мамона. Насколько человек жаждет Христа, настолько ему и надо отрекаться от мира, от всех его пороков, мнимых добродетелей, привычек, проклятой суеты. Мир для батюшки был подобен блуднице, и любая связь с материальным миром делом ли, словом, помышлением - оскверняла душу. Конечно, батюшка это понимал, это азы духовной жизни, но как это объяснить это тем, кто далек от Церкви? Как объяснить, что коммунистический рай, который все так дружно строили, - это утопия, что демонстрации, политические юбилеи, кино, цирк, клубы, танцы, газеты, радио не спасительны. В стране была установка на подъем из разрухи, на индустриализацию, коллективизацию, на научно-технический прогресс...вообще эйфория советской пропаганды, как енакский исполин, дерзко возносилась на Бога и все Божие. В конце концов, открытие космоса, полет Гагарина, весь строй политической и экономической жизни народа утверждался на идеологии атеизма, на презрении к Церкви, попам, на классовом антагонизме. И вот в условиях такой враждебности необходимо было говорить людям правду. А говорить открыто было нельзя.

 И тогда батюшка брал то, чем вооружил его Господь: смирение, терпение, кротость, незлобие, зрение человеческих сердец. Это и сбивало с людей спесь; постепенно - через видение личного греха - происходило понимание того, что настоящая беда не в этой внешней послевоенной разрухе, ни в том, что коммунизм строим-строим и никак не построим. Беда в нас самих. Души, не знающие Бога, отчужденные от Его благодати, не живущие по Его заповедям, являли собой настоящую духовную разруху, по сравнению с которой все внешнее - ничто, отпадает, как шелуха. Очень часто произносимые батюшкой слова наставления: кротость, терпение, смирение и труд - были тем рычагом, который переворачивал в людях все их представления о самих себе, об окружающем мире. Особенно необходимость смирения. «Смирение, - говорил батюшка, - научит всему». Происходило таинственное очищение души.

 В глубоко сокровенных беседах, по времени проходивших ближе к развалу Союза и после него, батюшка объяснял причины страшной трагедии, постигшей народ, объяснял, почему люди с таким энтузиазмом принялись строить коммунистическую утопию, а ничего у них не получалось, почему народ слеп на все духовное: объясняешь-объясняешь, а они никак не могут понять. Батюшка говорил, что все это - от помрачения ума, что все, что произошло и происходит с Россией с момента революции и поныне - это наказание за цареубийство.

 - Так нам и надо, что с нами происходит, - говорил он, содрогаясь при этих словах и плача, - это все за Царя-батюшку, за то, что предали его. Кровь царя на нас.

 Вообще цареубийство батюшка считал великим и тяжким грехом. Если какому другому народу и можно было сделать снисхождение, то русскому народу, богопризванному и избранному, этот грех непростителен. А мы поступили, как евреи: они своего Помазанника распяли, а мы - своего. Евангельские слова: «предавый Мя тебе болий грех имать» (Ин. 19,11), как дамоклов меч, до сих пор висят над нами, из поколения в поколение переходя от отцов к детям. Потому батюшка и говорил на проповедях с амвона, что вся власть от Бога. Говорил в том смысле, что она дана нам как наказание за этот тяжкий грех.

 Батюшка видел человека насквозь, для него грехи были как на ладони, и очень часто, когда исповеди проводил или в частных беседах, прямо называл человеку грехи. Много раз, бывало, с амвона проводит исповедь и, не называя имен, перечисляет грехи каждого конкретно, и каждый человек понимал, что это именно к нему относится. И, конечно, терпеть не мог, когда подходили и говорили: «У меня нет грехов». Таких чаще всего отсылал хорошенько подумать, потому что себя самого считал грешником, поставленным грешников же исповедать. Батюшка учил как можно чаще исповедоваться, ибо когда человек редко исповедуется, то он утопает в грехах и Ангел-хранитель отходит от него. Тому, кто был слеп на грехи, советовал смотреть на десять заповедей и по ним себя проверять. Еще у Батюшки был дар открывать старые, забытые грехи, не одного десятка лет давности. Так вот отец Христофор и боролся за каждую душу. Что сам имел, то и людям нес.

 Некоторые поучения и наставления схиархимандрита Христофора

- Наше дело - блюсти своего внутреннего человека и непрестанно вопиять к Богу, остальное сделает Сам Господь.

 - «Молитву сразу не приобретешь, - говорил батюшка, - за нее надо бороться, это дело всей жизни. Она приобретается трудом, трудом каждодневным, и надо не щадить себя».

- Говорил, что осуждение грешнее пьянства.

 - Сам образ жизни современного человечества, говорил он, очень греховен, поэтому все грешники глубоко больны, их надо пожалеть, о них надо молиться, явить им любовь. И вообще, преодоление этого страшного падения возможно только через молитву и надежду на милосердие Божие.

 - В память о себе он заповедал читать каждое утро молитву от антихриста: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, избави нас от антихриста, вражия насилия и чародейства. Аминь».

- Батюшка говорил, что в распознании козней лукавого сейчас сосредоточено все существо нашего спасения. Это является особенностью нашего времени. Все наши добрые дела, монашеские обеты, келейные правила, молитва, милостыня, хождение в храм, богослужения, причастие святых Христовых Тайн - все это обезсмыслится, если мы не распознаем действия льсти. Поэтому сохранение трезвенного ума и здравого рассуждения он считал высшей добродетелью. Это дает нам возможность все правильно оценивать и поступать по истине.

  - Предупреждал, чтобы никаких прививок не делали. В последнее время никаким врачам нельзя доверять, так как они будут очень хитро подходить и могут под кожу ввести эти чипы.

  - Чтобы избежать сетей антихриста и не прельститься ими надо иметь страх Божий и здравый ум. Вот батюшка и советовал многим для приобретения страха Божия читать почаще Апокалипсис. Так и говорил, что от чтения Откровения св. апостола Иоанна Богослова вселяется страх Божий.

- Батюшка не благословлял принимать ничего электронного и говорил, что когда будут давать электронные номера, то их ни в коем случае нельзя брать. Сейчас-то мы знаем, что это личные коды - налоговые, пенсионные, медицинские, а тогда он просто говорил: номера. И батюшка вообще не благословлял принимать ничего, никаких документов, никаких паспортов. Он и про красные советские говорил, что их нельзя брать. Говорил: «Вот сейчас какие у вас есть документы - все, никакие больше не берите. А если мы будем говорить: да это ничего особенного, это еще не печать, и примем номер, паспорта, то у нас помрачится ум и мы будем как безумные. И когда подведет нас антихрист уже к печати, то нам и это даже не страшно будет. Мы и руку подставим, и чело подставим свободно, мы уже будем как безумные».

  - Когда стали выдавать медицинские полисы, батюшка не благословлял брать их, потом и пенсионные номера. Он говорил, что все идет поэтапно, потихоньку: «У-у-ух, как хитро затягивает антихрист, очень хитро! Начал с ваучеров, а потом по ступенькам, потихоньку... Говорил, что если мы примем номер, если попадем в перепись, если пойдем голосовать, то потихоньку, незаметно попадем в сети антихриста, поэтому не благословлял ходить ни на выборы, ни на перепись. Про перепись батюшка так и говорил, что это голосование за антихриста, потому-то и просил ничего не принимать и ни в чем не участвовать, чтобы не предать Господа. Еще он говорил, что какая-то хитрость будет придумана, и в Туле останутся только два-три истинных священника. А потом, помолчав, добавил: «Хорошо, если б два.. хоть бы один, если вымолят!»

 - Поучая народ, особенное внимание обращал на то, чтобы всем прощали, не обижались ни на кого и никого не обижали. Не осуждать - самое главное. Если кто-то при батюшке осуждал, он строго останавливал: «Не судите, да не судимы будете».

 - Если кто-то приходил на исповедь, не примирившись с ближним, то батюшка не допускал даже до исповеди: «Идешь, на исповедь - всем прости, со всеми примирись. Это очень трудно. Но Господь ничего больше не требует, как суметь простить от всего сердца. Никого не кусать». Говорил: «Когда мы редко исповедуемся, то утопаем больше в грехах, и Ангелы отходят от нас, потому что от нас исходит зловоние. Когда мы исповедовались и причастились от искреннего сердца, то душа наша очистилась. И вот опять вышли в мир суеты: кого-то осудили, разгневались, - и легло на нашу душу пятнышко темное. Постепенно эти пятнышки затемняют нашу душу. Тут надо прибегать к молитве усиленной, просить Господа о помиловании и скорее спешить на исповедь - в духовную баню, подобно тому, как мы ходим в баню мыть свое тело. После исповеди поздравлял с очищением совести. Главное - любовь к ближнему, но и любовь должна быть с рассуждением.

 - Батюшка был живым примером, старался учить людей. Говорил, что борьба с самим собою - это самое трудное в жизни. Не умеем себя перебороть, а без подвига нет работы над собой. Иногда слышишь: я не умею делать то и другое дело. Кто бы меня поучил? А ты молись, со всеми будь в мире, люби храм Божий, имей дух смирения, и дело само научит.

 - Наставлял: «Главное не впасть в уныние, надеяться на Господа, на Его милосердие. Он не злой, как мы. Он обязательно услышит и помилует. А главное молитвою протягивать Ему руку за помощью. Любите читать Св. Отцов, чтобы они вас приняли в свои обители. Св. Отцы все делали не по форме, а по существу».

 - На молитве учил быть очень внимательным, не отвлекаться и, если во время правила приходили посетители, просил подождать, говоря: «Сейчас я закончу и выйду». А в воскресение батюшка опускал правило, также в первую, Страстную, и Светлую седмицы. Когда был помоложе, то клал много поклонов.

 - Советовал: «Не человек для правила, а правило для человека. Если не исполнишь правила - восполни смирением, но не старайся гнаться за количеством».

 - В монастыри он благословлял скупо, не считая, что это обезпечит спасение души. Учил больше исполнению заповедей. Найти нуждающихся, помогать, чем можешь. При этом рассказывал притчу о милосердном самарянине.

  - Говорил, что держать пост нужно для того, чтобы плоть покорить духу. Советовал не голодать, он категорически был против этого, но лучше есть и не доедать. Это труднее, т.к. это воздержание, в этом и будет подвиг. И сам вкушал всего понемножку, всегда оставляя на тарелки часть пищи, а присутствовавшие при этом считали за счастье что-нибудь после батюшки доесть - верили, что получат исцеление, и чувствовали облегчение.

 - Очень благоговейно относился батюшка к святыне. Поучал, чтоб антидор не разжевывать зубами, а положить под язык - пока растает, тем более частички Святых Даров - сразу глотать. У батюшки был специальный ящичек, куда он собирал после Причастия косточки от рыбы, бумажки из-под святыни и прочее, потом сжигал, а пепел высыпал либо в проточную воду, либо закапывал в непопираемом месте. В келье у него стояла специальная мисочка с водой, где он умывал руки после того, как брался за святыню: поручи, епитрахиль, кадило, священные книги и проч. Все в келии и вообще в доме было очень аккуратно. Божественные книги накрыты салфеточками, святыня, которая находилась в углу на столе под иконами, также накрывалась специальными салфеточками, которые в зависимости от времени годичных церковных праздников менялись.

 - После Соборования или св. Причастия учил хранить себя от рассеянности - лучше сразу идти домой, не разговаривать, не ходить в магазин, на базар. «Вы приняли в себя Христа, - говорил, - удержите Его сколько можете в сердце». Поэтому учил, чтобы ни с кем не останавливались, не вступали в разговор: проходишь мимо скажи «здравствуй», а сама уходи, говоря: мне некогда, я спешу.

  - Наставлял: «Врачевание от всех скорбей и искушений - это смиренномудрие сердца. От молчания никто никогда не раскаивался. Уединение, молитва, любовь, воздержание возносят дух на небо. В христианском деле главное - смирение, терпение, любовь. Вся жизнь - терпение. Если видишь, что тебя не слушают или делают неправильно, то не раздражайся, не гневайся, не осуждай, лучше отойди и помолись за этого человека: «Господи вразуми его»».

 - Если чувствуешь, что на тебя злятся, можно много слов не говорить, а просто от чистого сердца улыбнуться.

 - Примером жизни своей показывал истинную христианскую жизнь. Говорил: «Наша цель - стяжание Святаго Духа, а для этого нужны подвиги: молитва, пост, чтобы сердце было чисто. Покаяние. Если у тебя спросят: «Как же ты веруешь в Бога, если Его не видишь? Может, Его и нет?» - Отвечай: «А у тебя есть ум? Покажи его». Много в природе вещей, которых мы не видим, но ощущаем - тепло, холод. Также и Бог. Человек не может воспринять Бога, если у него сердце окаменело от грехов. Чем чище сердце, тем ближе к Богу. Говорил, что дорога в церковь дороже всех дорог.

 - Не надо осуждать грешного человека и раздражаться на него (неверующего), надо на него смотреть как на больного и подбирать пластырь (любовь), чтобы ему было легче.

 - О пастырстве говорил: «Священник должен вести за собой массу, а не идти за массой. Врачи лечат всех: и добрых, и злых. Если не будешь иметь веру во врача, не вылечишься. Не будешь иметь веру в учителя - ничему не научишься. Надо иметь рассудительность, чтобы не впасть в крайность. «И шуту отдохнуть надо, а если озлобится, то зверем станет». Не будь соглашателем с нечестием. Трусливые Царствия Божия не наследуют. Во всех целях должна быть чуткость, только тогда будет успех».

 - Любовь выше послушания: зимой у привратника попросился один переночевать, а тот отвечает: «У меня послушание никого не пускать». Послушанием спекулировать нельзя.

 - Когда тебя корят, то тебе дарят, а когда хвалят - крадут. Юродивые все почитают за сор, чтобы приобрести Христа. Надо говорить не «буду молиться», а «обязан молиться» - во избежание тщеславия.

 Отец Христофор советовал читать «Духовное врачество». Вот выписка, сделанная им самим ежемесячного художественного журнала «Сеятель» (апрель 1914 г., №4,С. 71-72):

 «Вы забыли утешение, которое мы забываем при наших бедах и испытаниях? Много мы стараемся освободиться от них земными способами. При болезнях обращаемся к врачу; бежим к сильным и влиятельным людям, прося помощи в случае утраты места или при служебных неприятностях и т.д. Но не всегда и не скоро бывает благоприятный нам ответ. А ведь есть и другой способ успокоить и утешить себя немедленно, и если мы его до сих пор не знаем, то это наше несчастье.

Вот краткий список «духовных лекарств» на разные случаи жизни. Не отбрасывай его, прежде сам испытай. Сколько людей пользуются этим способом лечения души!

«Прииди и виждь» (Ин. 1,46)

 Вообще в горе, по совету Святых Отцев, следует читать Страстное Евангелие, т.е. последние главы всех четырех Евангелий. Вид страждущего для нашего спасения Господа даст силу и нам для перенесения страданий.

Из книги «Схиархимандрит Христофор (Евгений Леонидович Никольский, 1905-1996)