Митр. Никодим Ротов (выдержки из книги)

Как я уже говорил выше, в. Амвросий и Валерий Смирнов по убеждениям были католиками, но считали, что по нынешним временам и при современных обстоятельствах можно и нужно оставаться в Православной Церкви, что иного выхода нет. Такого мнения, говорили, придерживается и митрополит Никодим, с которым они решили меня познакомить.

В начале Великого Поста 1973 меня попросили принять участие в митрополичьем богослужении в Троицком соборе вместо другого семинариста, который заболел. Конечно, это произошло потому, что Валерий, который был дьяконом у митрополита, уже рассказал ему обо мне. Мое приближение к митрополиту должно было иметь какие-то основания. Таким основанием был, собственно, этот случай.

С этого времени я вошел в окружение митрополита надолго. Сначала ко мне «приближенные» митрополита относились холодно, ведь я был первый «хохол» , который находился в такой повседневной близости к нему, тем более, что в эту свиту в основном входили семинаристы - ленинградцы, но со временем наши отношения наладились и мы все вместе создавали замечательный сыгранный коллектив.

Моим долгом было носить свечу во время митрополичьих богослужений, и поэтому мне приходилось ездить вместе с другими дьконами довольно часто в разные города и села Ленинградской и Новгородской опасть, где были действующие храмы и где митрополит Никодим совершал богослужения. Порой приходилось ездить в Москву, выполняя различные поручения митрополита.

Кто же такой митрополит Никодим? За время моего знакомства с ним, я могу сказать, что это был человек широких взглядов, большой эрудиции, прекрасный историк, знаток литургики, практик - дипломат, и в то же время добрый, участливый, милосердный и очень простой в сожительстве человек. Сначала мы изучали друг друга, а скорее всего он меня. Так продолжалось некоторое время.

Митрополит имел обыкновение, а лучше сказать обязанность, ему приписал врач, осуществлять вечерние моционы. У него было больное сердце. Он уже перенес несколько инфарктов миокарда. Ему часто делали кардиограмму. Каждый из приближенных к нему имел обязанность носить с собой нитроглицерин, чтобы немедленно поспешить с помощью на случай сердечного приступа. Поэтому митрополит Никодим никогда не шел сам на прогулку, но брал кого-то с собой.

Однажды митрополит Никодим меня пригласил на прогулку. Я уже сейчас подробно не помню всего разговора, достаточно того, что она не была вынужденной, проходила плавно, касалась прежде всего меня, моих плянив на будущее. Митрополит много расспрашивал о религиозной жизни Галичины, спросил, между прочим, откуда я знаю священника Политыло. Когда я ему объяснил, что наше знакомство - чистая случайность, митрополит успокоился. Думаю, что он ПОЛИТЫЛО не слишком доверял, может имел для этого какие-то свои основания, ведь митрополит Никодим был вознесен по иерархической лестнице Русской Православной Церкви высоко и видел далеко.

В будущем митрополит часто брал меня. "Пойдем гулять , Миша" - любил он говорить.

Постепенно, во время этих бесед на свежем воздухе, митрополит открывал свои истинные взгляды. Этот человек включал в себя большую отвагу и смелость, чтобы идти на такой риск: доверяться в своих мыслях другому. Ведь на моем месте мог быть, например, какой-то карьерист, мог использовать митрополита, как трамплин, или еще хуже кагебист. Я, кажется, ему об этом однажды даже сказал, и он ответил, что обладает особенным ощущением относительно человека. Впрочем, как думаю, он не очень заботился о самосохранении и этот инстинкт, присущий живому человеку, был у него атрофирован, ведь он был на такой высоте, когда все окружающие люди кажутся маленькими и безвредными. Возможно, он чувствовал, что жить ему придется недолго.

Каковы же были взгляды митрополита Никодима? Бесспорно, его взгляды были католическими. Они очень напоминали взгляды Соловьева, кстати, портрет этого русского философа постоянно висел в кабинете миторполита. Наибольшую симпатию митрополит имел к Папе Иоанну XXIII, кардиналу Тиссерану, митрополиту Андрею Шептицкому и к монахам - иезуитам, монашеские Уставы которых митрополит постоянно возил с собой в портфеле - «сундучке» и постоянно их перечитывал. Духовность Игнатия Лойолы митрополит Никодим считал наиболее практичной, рациональной и эффективной.

Однажды митрополит сказал мне :

- Ты знаешь, Миша, я когда-то тоже был обычным российским попом, с длинными волосами и в кожаных сапогах. Но когда я начал писать диссертацию о папе Иоанне XXIII, то я понял, что действительно христианство не на том и состоит.

Митрополит Никодим очень симпатизировал галичанам - католикам и болел за их судьбу, и, к сожалению, ничем помочь не мог. Он высоко ставил деятельность митрополита Андрея Шептицкого, ценил ширину его взглядов, дипломатический талант, а особенно то, что Андрей сделал для России.

- Ты знаешь, Миша, если бы митрополит Андрей не умер преждевременно, то он спас бы греко - католиков украинцев от православия. При его гибкости и ширине взглядов он мог договориться со Сталиным о легальном существовании Католической Церкви на Западной Украине.

Митрополит Никодим ценил украинцев за то, что они в основном поставляли кадры в Православную Церковь. Особенно митрополит любил слушать украинские коляды и любил украинский пение вообще.

Митрополит Никодим в процессе наших бесед расспрашивал о моих планах на будущее. А когда узнал, что у меня есть желание быть монахом-священником, стал уделять мне еще больше внимания, намечая передо мной мой возможный будущий путь, а именно, стать преподавателем в духовных школах, а затем и епископом.

Я тогда только смутно догадывался, что такая духовная карьера требует какого-то компромисса, но какого именно, я еще точно не знал. Когда я митрополиту на это намекнул, он сказал, что без этого компромисса в советских условиях обойтись невозможно, что этот компромисс не является страшным и в духовной жизни не повредит.

Митрополит Никодим трактовал сотрудничество с КГБ, как необходимое зло, какого, для сохранения Церкви на легальном статусе, избежать невозможно. Митрополит мне время от времени говорил: «Ты, Миша, во всем слушай меня, я все же твой митрополит, думаю, и я имею Духа Божия».

Митрополит Никодим был человеком, не то что раздвоенным, а даже розтроеным. В его лице было как бы три человека:

- Никодим как православный Митрополит легально - внешний

- Никодим как патриот советского государства легально - внешний

- Никодим как убежденный католик подпольно - внутренний

Никодим как православный митрополит официально выступал от имени Русской Православной Церкви во всех богословских диалогах, проповедях и богослужениях.

Никодим как патриот СССР и гражданин этого государства представлял его интересы, когда выезжал за границу, а также в отношениях Русской Православной Церкви с представителями государства. А проявление этого искреннего патриотизма было его сотрудничество с органами КГБ. Когда, как и каким образом это сотрудничество его началось, митрополит никогда не рассказывал. Об этом можно только догадываться, исследуя его биографию или архив КГБ, когда будет такая возможность. 

Никодим как католик по убеждениям и вероятно католический епископ вынужден был скрывать дорогие его сердцу взгляды и выражал их только в узком кругу людей, которым он доверял.

Например, однажды, когда он с семинаристами (тогда были иеромонах Маркел Ветров, иеромонах Симон Ишунь, Раннее Александр и я) ехал по улицам Москвы в машине, зашел вопрос о Непорочном зачатии Девы Марии, то митрополит Никодим страстно защищал этот католический догмат (прим.Ред. - защищал латинскую ересь), черпая доказательства из православных богослужебных книг, тексты которых знал наизусть. Подобно было с вопросом освящения хлеба и вина во время Литургии, ибо здесь митрополит придерживался зрения Католической Церкви.

Митрополит Никодим был человеком расстроенным и, собственно, этот недостаток в его лице и был причиной его величайших духовных волнений. Следствием этого были инфаркты.

Возможно, что в будущем я напишу подробные воспоминания о митрополите Никодиме (Ротовеа), здесь я хотел по крайней мере вкратце рассказать о человеке, с которым мне пришлось встретиться и сыгравшим большую роль в моей жизни.

Митрополит Никодим умер 5 сентября 1978 во время аудиенции у новоизбранного Папы Римского Иоанна - Павла I, в результате шестого Инфаркта на 49 - м году жизни, умер редкой смертью, получая отпущение грехов и благословение самого Папы Римского и, таким образом, утверждая себя окончательно как католик.