Сколько раз приходилось видеть такое: человек обижен, раздражён до предела, утомлён до смерти повседневными делами, и вот он, швыряя шапку наземь, кричит, как король из сказки: «Кончено! Решено! Уйду в монастырь!» Такое можно услышать и от людей вовсе неверующих — больше в шутку, а можно и от нашего брата воцерковляющегося, — но тут уж частенько всерьёз. Обидясь на весь мир, мы хотим от этого мира сбежать. Куда? Конечно, в монашескую обитель!
Повстречавшись с игуменом Варфоломеем (Чуповым), настоятелем Никольского мужского монастыря в г. Старая Ладога, я решил спросить его: что значит для современного человека «уйти в монастырь»? Какие трудности, какие искушения подстерегают его на этом пути?
— Батюшка, кому вы ни в коем случае не посоветуете быть монахом? Бывают ли люди, которым этот путь решительно заказан?
— Такие люди есть. Это те, кто не отказался от своей гордости.
— Выходит, человек должен заранее освободиться от этого греха?
— По крайней мере попытаться!.. Хотя бы шаг сделать к настоящему смирению, чтобы не создавать лишних искушений людям, которые будут окружать этого человека в обители. И если он сделает такую попытку, то Господь поможет ему и в дальнейшем и вхождение в иноческую жизнь будет для него намного легче.
— Не думал, что к иночеству нужно готовиться еще в миру… Мне всегда казалось, что для такой подготовки существует послушничество…
— Да, конечно, послушничество для того и существует… Это верно… Но вы вдумайтесь в то, что сказано: «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать» (1Пет.5,5). Вывод из этих слов ясен: если ты принёс в обитель всю свою гордыню, даже не подумав о том, что от неё надо бы освободиться, тебе будет очень тяжело… Сам Господь тебе станет противиться! А каковы три важнейших закона монашеского служения? Смиренное послушание игумену своему, целомудрие и нестяжание. Если приложить серьёзные усилия к исполнению хотя бы первого закона, остальные два будет исполнить уже легче. Вот и всё. Это просто.
— Просто? Я думал, что стяжание подлинного смирения — это самое трудное, что есть в христианской жизни. Как его достичь?
— Нам не стоит много говорить об этом. Человек ищущий найдёт ответ на этот вопрос в духовных книгах и у отцов наших, которые с небес ведут нас, которые нам помогают, которые за нас молятся. Читайте, больше читайте. Дело в том, что сейчас беда у русского монашества вот какая: прежнее поколение монахов, — тех, кого мы называли своими старцами, тех, которые большей частью подвизались в старых монастырях: в Печорах, в Пюхтице, в Троице-Сергиевой Лавре, — это поколение уходит. Уже нет отца Нафанаила, уже нет отца Александра из Печор. Нет уже очень многих, кто нам помогал, окормлял, поддерживал. А те, что ещё живы, — они совсем старенькие и надолго с нами не задержатся. Мне наблюдать за этим очень тревожно… Особенно трудно будет новооткрытым монастырям: они останутся без духовной поддержки…
— Мне бы хотелось еще поговорить о подготовке к иноческой жизни. Скажите, пожалуйста, кому, по вашим наблюдениям, труднее приходится в первые годы монашества: людям образованным или простым? — И тем и другим трудно. А труднее всего тому, кому кажется, будто он чего-то уже достиг, что у него уже есть какой-то багаж духовный. Когда приходит такой человек в монастырь, то оказывается, что ничего-то он не достиг и всё, что им накоплено, — это по большей части мечтания о самом себе. Но мало того. Бывает, что греховные устремления, на которые в миру человек почти не обращал внимания, — те, что скрывались в глубинах его души, здесь, в монастыре, выходят наружу. Да и не просто выходят, а с таким, я бы сказал, рвением, так бурно… Такому человеку бывает трудно исполнять даже простецкое, самое маленькое послушание.
— А какие разочарования чаще всего постигают людей, пришедших в монастырь? Ведь, наверное, бывают разочарования?
— Конечно же, бывают. Как ни странно, это в первую очередь быт. Нравится нам это или нет, но миряне, даже очень благочестивые, живут сейчас в обществе, главная цель которого — комфорт. И вольно или невольно мы заражаемся этой всеобщей тягой к комфорту. И вдруг — монастырь, да ещё недавно открытый монастырь, в котором порой и крыши над головой нет. Люди не могут привыкнуть к такому. И зачастую нет возможности этому человеку помочь, и начинает он падать… А ещё очень отпугивает людей необходимость быть в послушании. И духовные разочарования бывают: когда человек не может найти себе старца, духовника… Ему негде по-настоящему, глубоко исповедоваться, не с кем посоветоваться, негде просто главу преклонить. И человек начинает шататься… Вот, по моему мнению, основные разочарования новоначальных.
— Что даётся новоначальным монахам тяжелее: физический труд или молитва?
— Если человек действительно обладает неким духовным багажом, если он пришёл в обитель хотя бы немного воцерковлённым, а тем более если он уже преодолел какой-нибудь искус, то такому человеку чуточку полегче и трудиться, и молиться. А когда человек пребывает в эйфории, в разгорячённой радости, в мечтательном возвышении и думает, что сейчас у него всё само собой, без труда получится, то он не преуспеет ни в трудах, ни в молитве и непременно начнёт падать. То, о чём ему мечталось, он не увидит, не услышит, и начнутся у него скорби…
— В вашей обители больше молодых монахов или старых?
— Да у нас вообще людей очень мало. Совсем мало.
— Как же вы справляетесь? У вас же, наверное, все силы уходят на физическую, строительную работу?
— Вот именно. Приходится недосыпать, недоедать…
— А как же духовная жизнь? Остаётся ли на неё время?
— Мы решили так: попытаемся начать с самого простого, с самого небольшого. Пусть будет хотя бы общее утреннее и вечернее правило. До такой степени трудно справляться с неустроенным бытом, а трудников, послушников, просто помощников так мало, что на большее духовное делание просто не остаётся ни времени, ни сил. Но мы твёрдо держим утреннее и вечернее правило и надеемся, что, начав с этой малости, достигнем и большего.
— А Литургия у вас служится каждый день?
— Нет, такой возможности у нас нет. Мы бы просто упали, если бы служили каждый день. Ежедневная служба — это идеал, к которому мы стремимся. Но по праздничным и воскресным дням Литургия бывает обязательно. Всенощные бдения мы совершаем, литии…
— В таком случае какой совет вы могли бы дать тем, кто захочет стать иноком вашего монастыря?
— Тот же, что и всем, хотящим иноческой жизни. Когда человек почувствует в себе призыв Бога идти в обитель, чтобы спасать свою душу, чтобы молиться за близких, за родных, за весь мир, тогда он скажет чётко и ясно словами Псалмопевца: «Готово сердце моё, Боже, готово сердце моё»… (Пс.56,8). Если слова эти родились в вашем сердце, тогда человеку можно идти и не надо бояться ни физического, ни духовного труда. А сомневающемуся человеку слишком многое нельзя доверить: нельзя ему доверить ни попечение о своей душе, ни тем более попечение о душах тех, кто остался за оградой монастыря… Испытывайте себя, прислушивайтесь к своей душе, и Господь даст вам познать Свою волю.
Источник с изменениями и правкой редакции: http://www.logoslovo.ru/forum/all/topic_6585/
Сколько раз приходилось видеть такое: человек обижен, раздражён до предела, утомлён до смерти повседневными делами, и вот он, швыряя шапку наземь, кричит, как король из сказки: «Кончено! Решено! Уйду в монастырь!» Такое можно услышать и от людей вовсе неверующих — больше в шутку, а можно и от нашего брата воцерковляющегося, — но тут уж частенько всерьёз. Обидясь на весь мир, мы хотим от этого мира сбежать. Куда? Конечно, в монашескую обитель!
