- Геронда, нетварный свет человек видит чувственными очами?
- Когда я жил на Катунакье, в келье Ипатия, как то раз вечером, после того, как прочитал вечерню по четкам, выпил чаю и стал продолжать дальше. Прочитал повечерие и Акафист по четкам, а потом стал творить молитву. Чем дольше я ее повторял, тем дальшу уходила усталость и я ощущал легкость. Чувствовал в душе такую радость, что не хотел спать, все время читал молитву. Около одиннадцати часов ночи внезапно келью мою наполнил какой то сладостный, небесный свет. Он был очень сильным, но не слепил. Одновременно я понял, что и глаза мои стали "сильнее", так чтобы я мог выдержать это сияние. Пока я был в этом состоянии, в этом Божественном свете, я находился в другом мире, духовном. Я ощущал невыразимую радость, и тело было легким; тяжесть тела исчезла. Я ощущал благодать Божию, божественное просвещение. Священные понятия проходили быстро в уме, как вопрос-ответ. У меня не было каких то проблем и вопросов, но я спрашивал и одновременно получал ответы. Ответы были в человеческих словах, но в них было и богословие, так как это были священные слова. И было их так много, что если записать, то получился бы второй "Эвергетинос". Это продолжалось всю ночь, до девяти утра. Когда свет тот исчез, все мне стало казаться темным. Я вышел на улицу, и как будто была ночь. "Который час? Еще не рассвело?" - спросил я монаха, который проходил мимо. Тот посмотрел на меня и с недоумением переспросил: "Что ты сказал отец Паисий?" - "Что сказал?" - спросил я сам себя и вернулся в келью. Посмотрел на часы и тут понял, что произошло. Было девять часов утра, солнце стояло высоко, а мне день казался ночью! Мне казалось, что солнце едва светило, словно наступило затмение. Я чувствовал себя как человек, который вдруг после яркого света попал в темноту - такая большая была разница! Когда кончилось это божественное состояние, я вернулся в свое обычное, человеческое и стал делать то, что делал всегда. Немного занялся рукоделием, по четкам прочитал часы, после девятого часа размочил немного сухарей, чтобы поесть, но чувствовал себя словно животное, которое то чешется, то жует траву, то глазеет бестолково туда-сюда и говорит сам себе: "Смотри чем я занимаюсь! И так много лет?"
До вечера я ощущал такую радость, что даже не чувствовал потребности отдыхать. Так сильно было это состояние. Весь тот день я всё видел мутно, едва мог заниматься делами А было лето и солнце светило ярко.На другой день я стал уже видеть предметы, как обычно. Исполнял свое обычное правило, но уже не чувствовал себя, как накануне, животным.
На какие бестолковые вещи мы тратим время и что теряем! Поэтому, когда я вижу мелочность, дрязги, малодушие, сильно расстраиваюсь.
13 января 2015 года Священный Синод Вселенского Патриархата собрался на очередное Заседание под председательством Патриарха Варфоломея. Темой заседания явился доклад Комиссии по канонизации святых, в котором было предложено причислить старца Паисия Святогорца к лику святых Православной Церкви. После подробного изучения представленных фактов Синод единогласно постановил причислить к лику святых схимонаха Паисия Агиорита (Святогорца).
Источник с изменениями и правкой редакции: http://www.logoslovo.ru/forum/all/topic_10314/
- Когда я жил на Катунакье, в келье Ипатия, как то раз вечером, после того, как прочитал вечерню по четкам, выпил чаю и стал продолжать дальше. Прочитал повечерие и Акафист по четкам, а потом стал творить молитву. Чем дольше я ее повторял, тем дальшу уходила усталость и я ощущал легкость. Чувствовал в душе такую радость, что не хотел спать, все время читал молитву. Около одиннадцати часов ночи внезапно келью мою наполнил какой то сладостный, небесный свет. Он был очень сильным, но не слепил. Одновременно я понял, что и глаза мои стали "сильнее", так чтобы я мог выдержать это сияние. Пока я был в этом состоянии, в этом Божественном свете, я находился в другом мире, духовном. Я ощущал невыразимую радость, и тело было легким; тяжесть тела исчезла. Я ощущал благодать Божию, божественное просвещение. Священные понятия проходили быстро в уме, как вопрос-ответ. У меня не было каких то проблем и вопросов, но я спрашивал и одновременно получал ответы. Ответы были в человеческих словах, но в них было и богословие, так как это были священные слова. И было их так много, что если записать, то получился бы второй "Эвергетинос". Это продолжалось всю ночь, до девяти утра. Когда свет тот исчез, все мне стало казаться темным. Я вышел на улицу, и как будто была ночь. "Который час? Еще не рассвело?" - спросил я монаха, который проходил мимо. Тот посмотрел на меня и с недоумением переспросил: "Что ты сказал отец Паисий?" - "Что сказал?" - спросил я сам себя и вернулся в келью. Посмотрел на часы и тут понял, что произошло. Было девять часов утра, солнце стояло высоко, а мне день казался ночью! Мне казалось, что солнце едва светило, словно наступило затмение. Я чувствовал себя как человек, который вдруг после яркого света попал в темноту - такая большая была разница! Когда кончилось это божественное состояние, я вернулся в свое обычное, человеческое и стал делать то, что делал всегда. Немного занялся рукоделием, по четкам прочитал часы, после девятого часа размочил немного сухарей, чтобы поесть, но чувствовал себя словно животное, которое то чешется, то жует траву, то глазеет бестолково туда-сюда и говорит сам себе: "Смотри чем я занимаюсь! И так много лет?"
_____________________________________________________________________