16. О слезах

Все святые и отрекшиеся от мира иноки во всю жизнь свою плакали в чаянии вечного утешения, по уверению Спасителя мира: блажени плачущiи, яко тiи утeшатся (Мф. 5, 4).

Так и мы должны плакать о оставлении грехов наших. К сему да убедят нас слова Порфироносного: ходящiи хождаху и плакахуся, метающе сeмена своя: грядуще же прiидутъ радостiю, вземлюще рукояти своя (Пс. 125, 6), и слова св. Исаака Сирина: омочи ланите твои плачемъ очию твоею, да почiетъ на тебе Святый Духъ и омыетъ тя от скверны злобы твоея. Умилостиви Господа твоего слезами, да прiидетъ къ тебe (Сл. 68, Об отречении от мира).

Когда мы плачем в молитве и тут же вмешивается смех, то сие есть от диавольской хитрости. Трудно постичь врага нашего тайные и тонкие действия.

У кого текут слезы умиления, такового сердце озаряют лучи Солнца правды – Христа Бога.

17. О свете Христовом

Дабы приять и узреть в сердце свет Христов, надобно, сколько можно, отвлечь себя от видимых предметов. Предочистив душу покаянием и добрыми делами и с верою в Распятого закрыв телесные очи, должно погрузить ум внутрь сердца, и вопиять призыванием имени Господа нашего Иисуса Христа; и тогда по мере усердия и горячести духа к Возлюбленному находит человек в призываемом имени услаждение, которое возбуждает желание искать высшего просвещения.

Когда чрез таковое упражнение укоснит ум в сердце, тогда воссиявает свет Христов, освещая храмину души своим Божественным сиянием, как говорит пророк Малахия: и возсiяетъ вамъ боящимся имене Моего солнце правды (Мал. 4, 2).

Сей свет есть купно и жизнь по Евангельскому слову: въ томъ животъ бe, и животъ бe свeтъ человeкомъ (Иоан. 1, 4).

Когда человек созерцает внутренно свет вечный, тогда ум его бывает чист и не имеет в себе никаких чувственных представлений, но, весь будучи углублен в созерцание несозданной доброты, забывает все чувственное, не хочет зреть и себя; но желает скрыться в сердце земли, только бы не лишиться сего истинного блага – Бога.

18. О внимании к самому себе

Путь внимания проходящий не должен только одному сердцу своему верить, но должен сердечные свои действия и жизнь свою поверять с законом Божиим и с деятельною жизнью подвижников благочестия, которые таковый подвиг проходили. Сим средством удобнее можно и от лукавого избавиться и истину яснее узреть.

Ум внимательного человека есть как бы поставленный страж, или неусыпный охранитель внутреннего Иерусалима. Стоя на высоте духовного созерцания, он смотрит оком чистоты на обходящие и приражающиеся к душе его противные силы, по Псаломнику: и на враги моя воззрe око мое (Пс. 53, 9).

От ока его не скрыт диавол, яко левъ рыкая, искiй кого поглотити (1 Петр. 5, 8), и те, которые напрягают лук свой сострeляти во мрацe правыя сердцемъ (Пс. 10, 2).

А потому таковый человек, следуя учению Божественного Павла, принимает вся оружiя Божiя, да возможетъ противитися въ день лютъ (Ефес. 6, 13) и сими оружиями, содействующей благодати Божией, отражает видимые приражения и побеждает невидимых ратников.

Проходящий путь сей не должен внимать посторонним слухам, от которых голова может быть наполнена праздными и суетными помыслами и воспоминаниями; но должен быть внимателен к себе.

Особенно на сем пути наблюдать должно, чтоб не обращаться на чужие дела, не мыслить и не говорить о них, по Псаломнику: не возглаголютъ уста мои дeлъ человeческихъ (Пс. 16, 4), а молить Господа: отъ тайныхъ моихъ очисти мя и отъ чуждихъ пощади раба Твоего (Пс. 18, 13-14).

Человек должен обращать внимание на начало и конец жизни своей, к средине же, где случается счастье или несчастье, должен быть равнодушен. Чтоб сохранить внимание надобно уединяться в себя, по глаголу Господню: никогоже на пути цeлуйте (Лук. 10, 4), т. е. без нужды не говорить, разве бежит кто за тобою, чтоб услышать от тебя полезное.

19. О страхе Божием

Человек, принявший на себя проходить путь внутреннего внимания, прежде всего должен иметь страх Божий, который есть начало премудрости.

В уме его всегда должны быть напечатлены сии пророческие слова: работайте Господеви со страхомъ и радуйтеся Ему с трепетомъ (Пс. 2, 11).

Он должен проходить путь сей с крайней осторожностью и благоговением ко всему священному, а не небрежно. В противном случае опасаться должно, чтоб не отнеслось к нему сие Божие определение: проклятъ человeкъ, творяй дeло Господне съ небреженiемъ (Иерем. 48, 10).

Благоговейная осторожность здесь нужна для того, что сiе море, т. е. сердце со своими помыслами и желаниями, которые должно очищать посредством внимания, велико и пространно, тамо гади, ихже нeсть числа, т. е. многие помыслы суетные, неправые и нечистые, порождения злых духов.

Бойся Бога, — говорит Премудрый, — и заповeди Его храни (Еккл. 12, 13). А соблюдая заповеди, ты будешь силен во всяком деле, и дело твое будет всегда хорошо. Ибо, боясь Бога, ты из любви к Нему все делать будешь хорошо. А диавола не бойся; кто боится Бога, тот одолеет диавола: для того диавол бессилен.

Два вида страха: если не хочешь делать зла, то бойся Господа и не делай; а если хочешь делать добро, то бойся Господа и делай.

Но никто не может стяжать страха Божия, доколе не освободится от всех забот житейских. Когда ум будет беспопечителен, тогда движет его страх Божий и влечет к любви благости Божией.

20. Об отречении от мира

Страх Божий приобретается тогда, когда человек, отрекшись от мира и от всего, что в мире, сосредоточит все свои мысли и чувства в одном представлении о законе Божьем и весь погрузится в созерцание Бога и в чувство обещанного святым блаженства.

Нельзя отречься от мира и прийти в состояние духовного созерцания, оставаясь в мире. Ибо доколе страсти не утишатся, нельзя стяжать мира душевного. Но страсти не утишаться, доколе нас окружают предметы, возбуждающие страсти. Чтобы прийти в совершенное бесстрастие и достигнуть совершенного безмолвия души, нужно много подвизаться в духовном размышлении и молитве. Но как возможно всецело и спокойно погружаться в созерцание Бога и поучаться в законе Его и всею душою возноситься к Нему в пламенной молитве, оставаясь среди неумолчного шума страстей, воюющих в мире? Мир во зле лежит.

Не освободясь от мира, душа не может любить Бога искренно. Ибо житейское, по словам преп. Антиоха, для нее есть как бы покрывало.

Если мы, говорит тот же учитель, живем в чужом граде, и наш град далеко от града сего, и если мы знаем град наш: то для чего мы медлим в чужом граде и в нем уготовляем себе поля и жилища? И како воспоемъ пeснь Господню на земли чуждей? Мир сей есть область иного, т. е. князя века сего (Сл. 15).